Отзыв на книгу«Хождение к Студёному морю» -- продолжение летописи «Скитники» и «Золото Алдана»

Если в своё время Виссарион Белинский назвал «Евгения Онегина» Александра Пушкина«энциклопедией русской жизни», то я хотела бы летопись «Хождение к Студёному морю» нашего известного российского и башкирского писателя, путешественника Камиля Фарухшиновича Зиганшина назвать «энциклопедией жизни староверов и северных народов».

Новое произведение писателя, я читала буквально с карандашом в руках. Потому что не только в тексте содержится интересная информация (в художественно-познавательном формате), но и в многочисленных сносках.

Я, привыкшая жить по мусульманским обычаям, соблюдая традиции моих родителей, мне было в диковинку видеть православную культуру, приехав в семидесятые годы в русскоязычный город Благовещенск, что в сорока километрах от Уфы.Я наблюдала, что среди православных – это мои соседи, коллеги по работе, есть и отличия: в быту, в общении, одежде.Например, они имели свои иконы (в большинстве — медные), которые помещали не в красном углу, а около печки или за перегородкой. Крестятся двумя перстами, а не тремя. Старая вера запрещала им курить, пить вино, ругаться.Каждый имеет свою посуду — кружку, ложку и миску, с которой не расставался. Можно отметить в них некоторую осторожность, молчаливость и недоверчивость. Надо сказать, что все староверы — добросовестные работники.

Чуть позже я узнала, что эти люди - староверы. В советское время не принято было признаваться им в этой вере, так как издревле они были гонимы. А Благовещенский район заселяли переселенцы, начиная с XVIII века. Тогда был Никоновский церковный раскол. Многие люди не приняли церковных нововведений, на них начались гонения. И люди, чтившие старые традиции, разъехались по отдаленным местам. Стали они себя называть староверами, а их – раскольниками. Два с лишним века назад промышленник Матвей Мясников привез 109 душ крепостных крестьян из Московской, Рязанской, Симбирской губерний. Позже были переселенцы-вятичи. На речке Потеха (по башкирски Ушкала) стали образовываться и починки старообрядцев. Постепенно обустроился посёлок Благзавод. Вот тех переселенцев потомки и сейчас живут в городе и районе.

Поэтому для меня любопытно было читать Зиганшина, узнавать о староверах новое, находить объяснение тогда непонятному.

Поражаюсь я и восхищаюсь упорством этих людей, которые, несмотря на все испытания, пронесли через сотни лет свою веру, сохранили традиции своих предков, соблюдают обряды. «Стараемся и в одежде сохранять обычаи предков. Вот идёт человек в косоворотке и с пояском, и сразу понятно – одноверец».

«Когда в человеке начинает преобладать греховное, душа болеет, страдает. То совесть не даёт покоя».

«Рослые, немногословные», …мужики с бородами» не предают своих убеждений, заслуживают глубокого уважения.

Чуть ли не из каждой строчки произведения мы узнаем об укладе жизни, интересах, мечтах, мыслях, ценностях, ориентирах староверов.Но главное для меня было узнавать, как скитники представляли окружающий мир и своё место в нём, как понимали прошлое и каким хотели бы видеть будущее, какой смысл вкладывали в такие «вечные понятия», как «любовь», «дружба», «совесть», «долг», «верность», «честь».

С главным героем «Хождения…» - Корнеем проходишь пространственно-временное расстояние, погружаясь в мир богатейшей природы, испытывая наслаждение от прочитанного…

Каждая строка произведения наполнена жизненным устоем. Так, узнаём, что «Помимо запрета на брак между родственниками до седьмого колена, следовало соблюдать ещё и запрет на брак для родственников по кресту. Так, сыну крёстной и её крестнице тоже нельзя жениться». Или «…он крещён по нашему обряду с троекратным полным погружением».

Или: после помолвки «Дарья взяла икону и подошла к молодым: «Благословляю вас ликом Господним на честный брак, телу на здравие, душам на спасение. Помните, там, где любовь, там Бог, где совет, там свет, без совету, без любви в доме стены пусты».А потом «Молодухам заплели волосы в две косы и надели шашмуру – головной убор замужней женщины. А они повязали мужьям собственноручно тканые пояски» с вышивкой «Люблю сердечно, дарю навечно». А вот напутствие матери холостому сыну в выборе невесты: «Главное, чтобы добрая была да работящая. Гляди не лицо, гляди сердце. Красота ведь до венца, а ум и душа – до конца».

«Обмыв и облачив умершего в длинную белую рубаху с колпаком, уложили в выдолбленную им же из цельной лесины домовину. В руки вложили лестовку» (лестовка – кожаные чётки у старообрядцев).

Что удивительно, «не смотря на строгий распорядок и тяжёлый труд, люди в этой глухомани не утратили тягу к красоте. Старались не только опрятно и со вкусом одеваться, но из года в год прихорашивали свои отстроенные после пожара жилища». Даже печки, стулья, лавки.

«Никакие доводы разума уже не могли заглушить его желания идти туда, куда звала мечта, рождённая в детстве бабушкиными сказками: ведь ни одна из них не обходилась без упоминания о Студёном море. Корней и не противился этому зову. Эта мечта-желание настолько завладела им, что, ложась спать, он непременно мысленно проходил весь путь от монастыря до океана. А случалось, лежал, заново переживал сон».

И вместе с Корнеем проходим тяжелейший, долгий, но безумно рискованный, занимательный путь до Студеного моря. Вместе с ним пришлось переживать все тяготы путешествия по льдам-снегам Севера, очень достоверно описанный автором. Это даже не описание, а изображение изнутри.

Глазами Корнея я увидела, вернее, познакомилась с людьми Севера – чукчами, эвенками…сравнивает их с детьми, они такие же бесхитростные, наивные. «Их быт – пример оптимального хозяйства. В нём только самое необходимое для жизни. При этом не скажешь, что они в чём-то стеснены».

Какие на Севере удивительные люди, - не уставал восхищаться скитник: «Живут там, где под ногами вечная мерзлота, а зимой промерзает и всё остальное; не растёт ни картошка, ни рожь, армады кровососов залепляют глаза и рот, не дают дышать. Но при этом они довольны жизнью и даже песни поют».Глядя на всеобщее веселье, Корней подумал: «Какой стойкостью, каким характером надо обладать, чтобы, родившись на голой, промороженной земле в окружении льдов, не только выживать, но и сохранять способность так радоваться жизни».

Несмотря на все страшные приключения, Корней добрался со своим верным другом собакой Бороем до своей мечты – Студёного моря.

« - А вот у вас случались ли минуты, когда вы сожалели, что отправились в это рискованное путешествие?

- Нет! Не было такого! Была боль в ногах, много раз обмораживался, облезала кожа на лице и руках. Пару раз сильно хворал.Но ни разу не пожалел, что пошёл».

Несмотря на то, что жизнь старообрядцев сильно изменилась, они по сей день стараются сохранить свои традиции. Появилось много смешанных браков, но основные устои, обычаи сохраняют. Главная из традиций – семейственность, уважение младшего поколения к старшим. Простой современный школьник может нахамить своим родителям, требовать у них сотовые телефоны, к примеру, или компьютеры дорогие, а их дети – нет. Детям в семьях староверов с младенчества прививается послушание. Такой ребенок – опора, поддержка для своих родителей. Он и пол в избе подметет, и на стол накроет, мать с отцом и бабку с дедом обязательно к столу пригласит. Те люди, что в города уехали, уже не соблюдают традиций. Староверов становится все меньше, к сожалению, а истинных, во всем придерживающихся строгих правил, тех, кто с чужим человеком из одной кружки пить не будет, и вовсе можно по пальцам пересчитать. Это, в основном, старики. Им всем уже за 80 лет.

Читая роман Зиганшина, общаясь со староверами, понимаешь, что сила староверов - в их крепкой большой семье, в уважении к старшим, в памяти о предках, в вере и понимании божественной сути всего земного. Это, я думаю, сегодня многим сегодняшнего бытия не хватает, к сожалению…

Я уверена, что Камиля Зиганшина называют нашим многие. Он признанный российский писатель. Его печатают, читают по всей России. Он наш – башкирский, потому что наш земляк, родился в Башкирии, живет и сегодня здесь. Он наш, -- говорят и народы Севера.

Читая трилогию Зиганшина – «Золото Алдана», «Скитники» и «Хождение к Студёному морю», хотелось, чтобы кинорежиссеры увидели, полюбили летопись и экранизировали.В нашем киноискусстве этот фильм встал в один ряд с такими, как«Вечный зов», «Тени исчезают в полдень», «Угрюм-река» .

Интересно, что для меня произведение Камиля Зиганшина стало своеобразным индикатором. А у меня есть страстная идея? А я смогла бы решиться на что-то подобное? Нет. Есть увлечение. Чтение. Чтение классики мировой, отечественной. Есть увлечение -- сплав по рекам Башкортостана и Челябинской области с 1996 года с семьей и друзьями. Но на большее решиться – слабо. Не тот характер, не те мечты…

Я думаю, что «Хождение…» автор продолжит. Я хотела бы увидеть, как Корней возвратится домой, какие еще страсти его будут одолевать, на что он еще решится. Продолжение романа позволило бы мне вновь увидеть мир глазами Камиля Зиганшина, соприкоснуться с судьбами его героев. А главное -- ещё раз всмотреться в себя, заглянуть к себе в душу и разум…