Впечатления от путешествия по Южной Америке (Кругосветные путешествия): Глава 18. Долина гейзеров

Путевые заметки Камиля Зиганшина
Пача-Мама

ГЛАВА 18. Долина гейзеров





В знаменитую долину гейзеров Эль-Татио выехали ночью — в три часа. Подмораживало — минус 6. (Зимой случается и минус 25). Печка в машине не работала, и я в своей тоненькой куртке уже на полпути промёрз до костей. (На высокогорье, а дорога проходила на четырёхкилометровой высоте, человек мёрзнет намного быстрее, чем на малых высотах).

Вскоре зубы принялись отбивать чечётку столь громко, что попутчики стали недовольно коситься.

Один сердобольный не стерпел — пожертвовал плед, но слишком поздно — я так и не согрелся. (Даже сейчас при воспоминании о том ужасном состоянии озноб по телу пробегает).

В природную «парилку» Эль-Татио въехали в полной темноте. Альтиметр показывал 4200 метров над уровнем моря. Пока пили горячий кофе с бутербродами, стало светать. Яркие, словно надраенные меховой рукавицей, звездочки гасли одна за другой, и вскоре нашему взору открылся зажатый горами овальный кратер, густо заставленный бугристыми колоннами пара, медленно тающими в вышине.







На чёрном фоне гор вся эта картина напоминала Землю в период сотворения мира.





Когда подходили к гейзерам поближе, ноги всё явственней ощущали удары беснующейся под землёй воды. Вырываясь с чудовищным рёвом из сотен жерл, она с царственной вальяжностью громоздила к небу высокие белоснежные башни из пара, заламываемые вверху ветерком. Когда напор воды, кипящей под землёй, спадал, гейзеры затихали, причём вразнобой. В долине на короткое время воцарялись покой и безмолвие, но не следует обольщаться. Один такой «задремавший» было гейзер, когда я заглянул в его жерло, выстрелил мне в лицо изрядной порцией кипятка.



Слава Богу, реакция не подвела — успел отпрянуть.

Почва вокруг жерл покрыта коростой из солевых отложений, основательных и прочных у старых гейзеров,



тонких и хрупких - у молодых.



Ступая по ним, человек рискует провалиться в кипящий котёл, поэтому молодые гейзеры лучше обходить стороной.

Восхищенно наблюдая за самыми строптивыми и мощными, мы не забывали и фотографировать.



Часа через два нас повезли ко второй долине гейзеров. По дороге вспугнули несколько табунков викуний.





Мне посчастливилось запечатлеть (специально остановились) схватку двух бычков за самку: они яростно колотили друг друга наотмашь головами на длинных шеях.



Вторая долина находилась за невысоким отрогом в трёх километрах. Если первая сплошь в вертикальных столбах пара, то здесь гейзеров поменьше (не более пятидесяти), зато они намного мощнее и зрелищнее.







Самый крупный гейзер в момент наивысшей активности выбрасывает из-под земли толстенный (в два обхвата) столб кипящей воды на высоту до трех метров, а клубы пара от него подпирают тёмно-синий небосвод стометровой колонной. Мощь и красота потрясающая! (Всё это я отснял на видео, а вот фотографий, к сожалению, не сделал. О чём сейчас очень сожалею).

У каждого гейзера свой характер, свой режим, свой голос. Одни ревут с угрозой, другие урчат или едва слышно посвистывают себе под нос, третьи – взрывные: то вялые, то бесноватые. Самые неугомонные трудятся без остановки, круглые сутки.





По склонам гор повсюду рыскают лисы в пышных серо-жёлтых шубах под цвет местности, высматривают мелких грызунов. Викуньи тоже в защитной окраске — когда стоят, их вообще сложно обнаружить. На каменистых плато бродят южноамериканские страусы нанду.



На обратном пути заехали в бригаду гаучо (пастухов — исп.), пасущих у хиленькой, едва сочащейся речушки,



стадо лам.





Рядом кормились утки



и сонные гуси.







А это мой верный друг Эмиль зачем-то пристально высматривает, куда они сядут.



Гаучо угостили нас шашлыком. Мясо ламы мне показалось необычайно вкусным: сочное, нежное, с кисло-сладким оттенком.

При спуске с хребта сначала полюбовались на слегка дымящий кратер вулкана,



потом на зимние жилища пастухов



и стоящую в одиночестве церковь.



Возвращались в Сан Педро по восточному краю пустыни Атакама, вытянувшейся между Андами и Тихим океаном полосой в семьсот километров. Чилийцы уверяют, что эта пустыня – самое сухое место на Земле. Возможно, это именно так. Ещё они утверждают, что дождей в Атакаме не было лет двести. Вот в этом я позволю себе усомниться, ведь кое-что здесь всё-таки растёт.

Единственное дерево, встречающееся среди песков и камней Атакамы, называют тамаруго — дерево наоборот. Его корни в десятки раз мощнее и длиннее, чем ствол и крона. Растёт тамаруго – значит, в этом месте под песками есть вода, и если начнёшь копать колодец, то рано или поздно доберёшься до неё.

После полудня воздух прокалился настолько, что стало казаться, будто едем внутри раскалённой духовки. С заходом солнца жара резко спала.



Вечер этого дня был отмечен крупным ЧП: у Эмиля украли фотоаппарат. Из всего длинного перечня возможных неприятностей эта для путешественника - самая горькая и непоправимая, тем паче на исходе экспедиции. Ведь утрачены сотни памятных снимков!

Эмиль даже не заметил, как и когда это произошло. Вошёл в магазин с фотоаппаратом, а вышел без него… Ну что тут скажешь?! Южная Америка щедра на подобные сюжеты.

До скорого свидания на высоте 5700 метров, на вулкане Ласкар, друзья!

Ваш покорный слуга, Камиль.

Вернуться на главную к списку новостей.