Путевые заметки Камиля Зиганшина
Пача-Мама

ГЛАВА 16. По окраинам Боливии

С утра опять мчимся по слепящей белой пустыне. Неожиданно показался участок, покрытый несколькими сантиметрами воды. Вышли из машины и стали прохаживаться по ней.



Зрелище, надо сказать, фантастическое: в ослепительно сияющей воде, как в гигантском зеркале, отражаются ультрамариновая бездна неба, торжественно плывущие полупрозрачные перья облаков и над всем этим - Эмиль, шагающий, как Иисус Христос по морю. От избытка чувств я завопил в окружающую беспредельность. Хуан нахмурился и укоризненно покачал головой, а итальянец с французом красноречиво переглянувшись, заулыбались…

Наконец белая пустыня Уюни позади. Мы натужено въезжаем на отроги красно-коричневых гор, залитых толстым слоем стекловидной лавы.



Кроме пыли, этот факт подтверждают шишки на голове – вся дорога изъедена колдобинами. То и дело вспугиваем викуний, щиплющих реденькую, растущую жёлтыми пучками, траву.



Ламы менее осторожны — подпускают совсем близко.



Перевалив зубчатый гребень, оказываемся в котловине с озером Каньяна на дне (4150 метров).



На нём горят розовыми факелами несколько сот фламинго. Спустились к берегу. Подкравшись поближе, я наблюдаю, как птицы, неторопливо шагая по соленущей воде и вязким островкам, белёсым от соли, выцеживают широкими, крючковатыми клювами что-то съестное (говорят рачков) из чёрной жижи.





Правда непонятно, что может жить в таком концентрированном соляном растворе, да, к тому же, таком холодном (плюс 3-5 градусов по Цельсию). Похоже, что на нашей планете существует ещё много неизвестных и экзотических форм жизни.





За скатившимся к берегу обломком скалы притаился жирный лис – поджидал наверное, когда одна из птиц приблизится на расстояние верного прыжка. Сообразив, что его обнаружили, он понёсся во всю прыть в горы.

По противоположному от нас краю озера всё это время неторопливо «ползало» торнадо – водяной многорукий столб высотой метров двадцать.



Мы то и дело опасливо поглядывали на многотонный вихрь - вдруг направится к нам…



Поднимаемся в горы всё выше и выше. Миновали ещё четыре лагуны, тоже заселённые фламинго, но торнадо больше не видели.



Если судить по окраске перьев, клюва, здесь обитают три вида фламинго: чилийский, андский и фламинго Джеймса.







Трава на склонах практически исчезла, но небольшие табунки викуний продолжают встречаться. С трудом заползаем на водораздельный перевал, покрытый мелким щебнем (4750 м.). За метров пятьсот до него, двигатель заглох – видимо перегрелся. Делать нечего — вышли размять затёкшие конечности. Самый молодой и нетерпеливый из нас – француз, чтобы узнать, что же там — за перевалом, побежал вверх. Ну, — думаю, — даёт парень! Высота-то нешуточная. Вслед за французом рванул итальянец. Тут мне обидно стало – ещё скажут потом, что русские слабаки?! И тоже почесал за ними. Бежал легко, с удовольствием. Казалось, что я невесомый: толчок – лечу, толчок – ещё дальше лечу! Вот обогнал итальянца, а сделать француза сил не хватило – всё же бегать на такой высоте после шестидесяти тяжеловато. А он, к тому же, профессионально занимается вело спортом.

Хорошо всё же в горах. И дышится легко и мыслям просторно. Как витиевато, но очень образно выразился Эмиль — «В горах особая, мыслеродительная среда».





Давно заметил, что мой организм лучше всего функционирует в экстремальных условиях и, хотя незадолго до отъезда в экспедицию я дважды переболел гриппом с температурой за тридцать девять и вся двухмесячная общефизическая подготовка пошла насмарку, я чувствую себя здесь с каждым днём всё лучше и лучше. Энергии — как в тридцатилетнем возрасте!

С перевала открылся вид на абсолютно ровное плато длиной тридцать, шириной двадцать километров! Практически готовый космодром для любых видов летательных аппаратов!





За ним тесные ряды высоченных вулканов, испещрённых причудливыми извивами лавовых потоков сползающих к плато многоцветным веером.



Некоторые потихоньку чадят сизыми, надломленными ветром струйками, далеко тянущимися по горизонту.

Голый, безжизненный пейзаж оживляют одни викуньи. Они хоть и пугливы, но в тоже время ужасно любопытны – отбегут на метров сто и встанут, с интересом разглядывая нас. До вечера пересекли ещё несколько кряжей вулканического происхождения. Их скаты залиты застывшими потоками и водопадами извергнутых из недр Земли стекловидных пород. По структуре и цвету они самые разные. Преимущественно коричневые, но есть жёлтые, белые, охристые.



Есть и почти красные с расплывчатыми потёками всевозможных оттенков. Настоящий фестиваль красок. Хотя большинство вулканов по высоте превышают пяти тысяч метров, на них ни единого пятнышка снега — осадки здесь большая редкость.

Вулканы отличаются и по форме. Есть туповерхие, есть остроконечные и даже многоглавые.





Растительности никакой, но зато появились страусы нанду. Эти здоровенные птицы и здесь не унывают – бодро разгуливают парочками по голым камням. Среди причудливых нагромождений застывшей миллионы лет назад лавы, выделяются, радующие уставший от безжизненности пейзажа взор, ярко-зелёные, высотой с метр, горки-пирамиды, сложенные из зелёных «шаров» размером с футбольный мяч.





На ощупь они твёрды как камень, но на самом деле это древовидные грибы. Местные пастухи используют их на дрова – кромсают топором на куски и топят печь. Если подобное варварство не прекратится, то не далёк тот день, когда эти красавцы исчезнут – растут они чрезвычайно медленно.



Ночевали в деревушке Вайлихаре. Завтра к обеду Хуан обещает доставить нас к границе Чили.



Перед сном, как всегда, вышел полюбоваться на алмазную наколку. Ярких звезд и выразительных созвездий в Южном полушарии мало. На усыпанном звездами Млечном пути выделяется только фальшивый Южный Крест. Настоящий расположился в сторонке, в гордом одиночестве на чёрном бархате беззвёздного участка. По горизонту опять то и дело беспокойно прокатываются серебристые вспышки зарниц.

До встречи в Чили! Неутомимый писарчук Камиль.