ГЛАВА ПЕРВАЯ

После того, как флаг VI Международных зимних детских (олимпийских) игр, открывающихся в Уфе 26 февраля 2013 года, побывал на библейской горе Арарат в Турции,

настал черёд его освящения на библейской горе Олимп* в Греции.

Когда произносишь название этой страны, на ум сразу приходит:

«В Греции есть всё!». Это, как я убедился, справедливо и по сей день, несмотря на долговой кризис, в который католические и протестантские страны Евросоюза, в первую очередь Германия, это православное государство искусно сами же и загнали.

Посещение Европы меня никогда не прельщало, но Греция - особый случай. Как-никак колыбель европейской цивилизации с культурой насчитывающей пять тысячелетий. Здесь родина и философии, и театра, классической поэзии и скульптуры, точных наук и древней мифологии, а главное - Олимпийских игр! Наверное, не случайно боги, во главе с громовержцем Зевсом, выбрали местом проживания именно Элладу. Байрон говорил об этой стране: «Это единственное место на Земле, где я был по-настоящему счастлив!»

Поскольку Греция буквально напичкана природными и античными памятниками, решили не ограничиваться олимпийской тематикой. В итоге вырисовался следующий маршрут: «Салоники – пещера Дракона – гряда Олимпус – Метеора – центр Дельфийских оракулов – Олимпийский комплекс античной Греции – православная монастырская республика Афон».

Компанию мне в этот раз составил мой сын Марат. (Его умение располагать к себе с первого взгляда и отличное знание языков очень помогли).

Чтобы успеть охватить за 11 дней все эти удалённые на сотни километров друг от друга объекты, взяли в аренду малолитражку «К orsa » с механической коробкой передач. (Сторговались за 24 евро в сутки).

_____
* На самом деле это хребет Олимпус с труднодоступным скальным гребнем посерёдке.

ПЕЩЕРА ДРАКОНА

8 ноября 2012 года. Перед восхождением на Олимп размялись в горах и пещерах в окрестностях старинного города Кастория.

Он славен не только шубами, но и древними византийскими храмами.

Роль проводника взял на себя Сергей, сын наших друзей Лоры и Виктора. (Удивительные люди! Перипетии их жизни заслуживают отделенного рассказа).

Жители Кастории до 1953 года и не подозревали, что живут на горном массиве, пронизанном густым лабиринтом подземных каналов. Вход в главный и самый красивый из них - пещеру Дракона - много веков скрывался под скалой в метрах двадцати от живописного озера с тем же названием, что и город.

Создатель столь искусно украсил её многочисленные гроты, галереи, берега подземных озер башнями, свечами, причудливыми шпилями, волнистыми занавесами и сказочными чудищами, что от изумления и восторга порой перехватывало дыхание.

Хотя вход в пещеру многие годы был свободным, ни с пола, ни с потолка не выломан ни один из десятков, если не сотен тысяч сталагмитов и сталактитов (!)

Это поразительно! Ведь для этого достаточно незначительного усилия одной руки – столь хрупки иные натечные образования. Но эллины есть эллины! Сознание того, что они потомки древнейшей европейской цивилизации, не позволяет им опускаться до подобного варварства.

На противоположном, более низменном берегу горного озера, в конце 30-х годов ХХ века, когда уровень воды неожиданно упал на несколько метров, обнажилось самое древнее, можно сказать, доисторическое поселение Европы – Диспилио. Его возраст оценён в девять тысяч лет!

Благодаря толстому слою ила, строения, предметы быта и орудия труда прекрасно сохранились. Хижины для большей безопасности строили прямо на воде на свайных платформах.

Для каркаса использовали стволы деревьев, а стены плели из веток и обмазывали озёрной глиной. Крыши покрывали соломой. При раскопках, кроме гончарных изделий, каменных топоров, долблёных лодок, обнаружили даже допотопные свирели и таблички с так и нерасшифрованными значками.

Неподалёку от этой «деревни» растёт хурма, вся увешанная спелыми плодами.

ГОРА ОЛИМП

К главной цели нашей экспедиции, многовершинной гряде Олимп - месту обитания двенадцати верховных богов античной Греции во главе с Зевсом, убедившем, как гласит предание, правителей Эллады проводить раз в четыре года состязания лучших атлетов, чтобы хоть на время соревнований прекращать междоусобные войны, - отправились на следующий день. (Олимпийские игры той поры включали в себя не только спортивные соревнования, но и конгресс правителей, философов, конкурсы скульпторов, поэтов, драматургов и певцов).

Ливший почти два дня дождь, к счастью, иссяк, и видимость была идеальной. Все 250 километров до Олимпа нас сопровождали горные хребты и кряжи, покрытые невысокими шарообразными деревьями и альпийскими лугами.

Большинство вершин уже в снегу. Деревья на склонах побурели и пожелтели от прокатившихся волн холода: как-никак север страны, к тому же высокогорье! Но чем ближе к морю, тем гуще и зеленее становилась растительность. Появились лавинообразные языки хвойные леса. У побережья они стали преобладать. Правда, из-за засухи (в этом году в Греции 6 месяцев не было дождей) многие сосны засохли, и порыжевшая хвоя горит яркими факелами.

Хребет Олимп вытянулся господствующим острозубым горбом параллельно побережью километров на пятьдесят. За счет близости Эгейского моря климат тут помягче – бук в нижнем ярусе даже не думает желтеть.

К самым высоким пикам Митикас ( 2917 м .), Стефани (2911м.) больше известному как «Трон Зевса*», Сколио – «резиденции» Аполлона и самому красивому, благодаря идеально-конической форме, - Профитис-Илиас ведёт глубокое, крутостенное ущелье Мавролонгос. Вход в него охраняет симпатичный городок Литохоро (Город Богов). С центральной улицы в проёме каньона на фоне голубого неба хорошо видны заснеженные грани и хищно оскалившийся гребень.

Его высота и крутизна давали понять, что восхождение предстоит не из лёгких. Я сразу внутренне мобилизовался - до этого сравнительно малая высота настраивала на шапкозакидательский лад (поднимался и на пять и на шесть тысяч метров).

*Зевс – всемогущий сын Крона и Реи, представителей первого поколения греческих богов. Победив вместе с Циклопами Титанов, он утвердился со своими друзьями-богами на горе Олимп. Когда мать погибших Титанов Гея направила против Зевса огромных Гигантов, он сумел с помощью смертного богатыря Геракла повергнуть и их. После этого Зевс приказал своим богам заселить весь мир людьми и иными тварями. (Читая мифы Эллады, приходишь к мысли, что в них правды больше чем вымысла).

Извивы серпантина повели нас к приюту Приония: обычно с него альпинисты начинают восхождение. По дороге спустились почти на дно ущелья к древнему монастырю Святого Дионисия, сильно разрушенному немцами в 1943 году.

Храм и часть келий уже восстановлены, и монахи начали вести службы. Если пройти по тропе ещё ниже, то выйдешь к порожистой речке Энилея и пещере знаменитого старца.

Приют Приония находится практически у истока ущелья, в километрах четырёх от съезда к монастырю. Вышедший из вагончика охранник сообщил, что приют закрыт до весны и порекомендовал подниматься по более длинному, но зато более пологому маршруту с ночёвкой в пока действующем пристанише Петроструга, а утром идти к вершинам Олимпа. Он же предостерёг от восхождения в один день: снег местами уже довольно глубокий, на самих же скалах и гребнях много оледенелых участков - уставший путник может сорваться в пропасть. Мы решили последовать его рекомендациям и оставили машину на расширении дороги на высоте 1100 метров у начала тропы на Петростругуа. Тут уже стояли автомобили не только с греческими, но и с немецкими, и даже с дипломатическими номерами. Сложив в рюкзаки только самое необходимое, по дорожке, перевитой мускулистыми корнями кряжистых сосен и лиственных деревьев, зашагали наверх.

Тропа, послушно повторяя извивы боковых ущелий, становилась всё более крутой и каменистой. Воздух по мере подъёма холодел. Между деревьев забелели рваные лоскутки снега. Он таял, и к ботинкам стали липнуть комья грязи вперемешку с рыжей листвой. Мои штанины быстро покрылись грязными мазками глины. У Марата же они по-прежнему чистые: его аккуратность всегда изумляла меня.

Когда тропа подходила к краю пропасти, перед нами открывались панорамы одна краше другой: руины ступенчатых террас, украшенных кружевами сосен и елей,

цветистая мозаика лиственных деревьев,

величественные горы, увенчанные снежной мантией.

В самом лесу тишина такая, что слышно было шуршание воздуха в лёгких. Чем ближе подходили к главному гребню, тем неприступней казались главные вершины Олимпа.

Наконец, среди разлапистых крон проклюнулся долгожданный приют, сложенный из дикого камня. Смотрю на альтиметр – 2007 метров . В здании три спасателя, несколько усталых альпинистов с видеотехникой и немногочисленный обслуживающий персонал. За 25 евро нам отвели двухъярусную кровать.

На градуснике 4 градуса тепла. Спустились в просторную столовую - тут топится чугунная печь и заметно теплей – 9 градусов. Поужинав по-домашнему вкусным супом, с наслаждением выпиваем по пять стаканов чая, заваренного на местных горных травах и, разогретые до испарины, забираемся в спальники из гусиного пуха.

Вышли одновременно с вынырнувшим из Эгейского моря солнцем. Сковавший поверхность земли лёгкий морозец избавил нас от необходимости месить грязь. А вскоре и вовсе начался сплошной, ослепительно белый снежный покров. На нём отчётливо видны следы хозяев этих мест: альпийских серн, лис.

Отпечатки же протекторов ботинок, по всей видимости вчерашних киношников, - пропали.

Лес по мере подъёма редел, скукоживался. Деревья стали напоминать перекорёженных уродцев. Когда дошли до истока ущелья, упиравшегося в самые высокие пики, лес и вовсе сошёл на нет. Теперь нас окружали одни оледенелые осыпи и голые скалы, по которым вилась, словно плющ по кирпичной кладке, горная тропа.

Между щербатых останцев завывал голодным зверем шквалистый ветер. Пришлось срочно утепляться дополнительными свитерами и надевать кожаные перчатки. Впереди появляется грациозно скачущая по камням альпийская серна.

Она засекла нас и замерла. Сделав несколько снимков, пошли на сближение. Когда до неё оставалось метров двадцать, серна грациозно стукнула по скале копытцем и скрылась в расщелине.

Вот и первая вершина. Отметка 2510 метров . Огибаем её с северной стороны и по извилистому гребню

направляемся к грозной череде из пяти щербатых клыков, изъеденных за многие тысячи лет глубоким «кариесом».

Тут даже старых следов людей нет. С конца октября, когда выпал снег, мы первые кто дошёл сюда. Приятно! Ветер на водоразделе продувает до костей и валит с ног. (Сернам он нипочём).

Решаем немного спуститься. Поскольку северный склон гребня круто обрывается в недоступную взору бездну, перешли на левую более пологую «щеку», поросшую к тому же редкими корявыми сосёнками. Тут, на припёке, у серн, похоже, излюбленная столовая: сразу три парочки бродят и обкусывают хвою с веток.

Ещё один переход круто вверх и …упираемся в почти вертикальную скальную стенку. В растерянности оглядываемся. Замечаем стальной трос, с узлами через каждый метр. Спасибо грекам – позаботились! По нему поочереди взбираемся на уступ и опять вперёд.

Пульс на пределе, но ноги работают, как заведённые. Пересекаем холмистое плато и подходим к огромной, широкой горе - спинке «Трона Зевса».

Вблизи она похожа на высоченный слоёный пирог. Прямо и вправо от неё - бездна! Левей – провал.

Приглядевшись к спинке повнимательней, замечаем идущую по одному из средних слоёв «пирога» узкую, не более 60 сантиметров шириной, тропку.

Она усыпана мелкими, покрытыми ледяной глазурью, камнями. Понимаю: идти по ней – риск смертельный. Малейшая ошибка, и полетишь туда, откуда нет возврата. Мне стало не по себе. Я-то ладно, а сына-то чего подставлять?! Перевожу взор на рядом стоящий конический пик Профитис Илиос (Пророка Ильи). Он несколько ниже, но тоже входит в Олимпийскую гряду и на нём «прописан» один из двенадцати верховных богов. Последние сомнения улетучиваются, когда в пяти метрах от нас со свистом пролетели, оставляя пыльный шлейф, камни – оторвался «кусок» пирога. Да уж!... Тут без каски и череп запросто пробьёт!

Теперь понятно, почему с Олимпа спасатели спускают в среднем по два трупа в год. Всё, решено! Идём на красавец Илиос!

Подъём на него крутой, но несложный. На вершине ураганный ветер выжимает слезу. Солнце уже зависло над зубчатым горизонтом. С предосторожностями достаю из сумки оба флага Детских олимпийских игр (Уфимский и Международный), разворачиваю, крепко вцепившись пальцами в вырывающееся полотнище. Обычно флаги перед съёмкой я одеваю на телескопическое «древко», но сегодня из-за ураганного ветра это крайне опасно: не имею права рисковать побывавшими на библейском Арарате, а теперь уже и на Олимпе, стягами. Ведь это теперь не просто шёлк с фирменным знаком, а освящённые на знаковых для человечества вершинах символы Детских игр.

Завершив фотосессию, за время которой тело, особенно пальцы на руках, одеревенело, сел отдохнуть и заодно ознакомиться с последними новостями из Башкирии.

Мороз и ветер между тем поторапливали к спуску.

Шагали вниз поначалу как неуклюжие роботы. Постепенно разогреваясь, я начинаю замечать, какое первозданное величие окружает нас. На севере дымчатыми валами разбегаются пенные гребни хребтов, светло-голубых сверху и уже почти чёрных на дне ущелий. Запад же залит расплавленным золотом скатившегося в проём гор светила, а на восток потянулась к водам Эгейского моря тень от Пророка Ильи и примыкающих к нему пиков.

Сумерки на юге короткие. Небеса гасли, а выкатившаяся на смену медовая луна разгоралась всё ярче и ярче. Тем не менее, вскоре в дополнение к её янтарному свету пришлось включить налобные фонарики.

Двенадцать километров до стоянки машины «пролетели» за три часа. Под конец шёл на автопилоте и к тускло поблёскивающему автомобилю подходил, шатаясь от усталости. Марат же - как огурчик!

Что значит молодость! Эх! Где мои семнадцать лет?!.. Правда, и Марат уже не юнец – через месяц ему 40!