ЭКСПЕДИЦИЯ НА БИБЛЕЙСКУЮ ГОРУ

Глава 2.

ДОГУБАЯЗЕТ

Чтобы попасть на Арарат, сначала следует приехать в уютный, численностью в 65 тысяч человек, город Догубаязет, увековеченный Валентином Пикулем в романе «Баязет». Именно здесь находятся туристические фирмы, имеющие лицензию на оформление пермита (разрешения) на восхождение с непременным проводником из числа местных курдов. «Маршрутки» к нему с ванского автовокзала отправляются каждый час. Мы подошли столь удачно, что выехали буквально через пару минут. Посреди дороги сошли, чтобы полюбоваться и сфотографировать довольно крупный и мощный водопад Мурадие.

Вид сотен тонн воды, ежесекундно с глухим рокотом низвергающейся с отвесной стены, завораживал.

Любуясь тугими, искрящимися клинками, беспрестанно вонзающими свои жала в каменную чашу,

я настолько отрешился от всего, что мы опоздали на следующий рейс, но полученное от этого грандиозного зрелища наслаждение стоило того.

Аулы, что мы проезжали, все на одно «лицо»: приземистые, сложенные из камня сакли с плоскими крышами.

Во дворах высокие «пирамиды» и «поленицы», выложенные из кизяка.

В связи с отсутствием леса он здесь единственный вид топлива для приготовления пищи и источник тепла для обогрева жилища в холодный период. Курды, чтобы не утруждать себя, «кирпичи» формуют не в жестяных формах, как в былые времена в Башкирии, а просто нарезают квадратики из пластов навоза, перемешанного и высушенного прямо на земле. Где-нибудь на краю двора обязательно стоит «погреб» - полусфера, выложенная из камня, обмазанного навозом, или сложенная из одних кирпичиков кизяка. Это сооружение играет у курдов роль погреба: в здешних горах яму не выкопать.

Летом в нём прохладно, а зимой тепло.

Пока ехали, не уставали восхищаться качеством покрытия и шириной дороги. Вроде граница рядом, и движение вялое – одна машина на километр пути, а асфальт положен так, что не шелохнёт, да ещё по две полосы в обе стороны. Похоже, турки уже до того «зажирели», что могут позволить себе подобную роскошь. Молодцы!

Перед Догубаязетом пересекли лавовое поле, представляющее собой многослойные нагромождения из бурых комьев застывшей магмы. За ним на десятки километров простиралась холмистая впадина,

упирающаяся вдали в Арарат. Похоже, что осадков тут выпадает немало: пологие увалы в тучном травостое, который как раз сейчас повсеместно дружно косят.

Так как в Турции сенокосилки дисковые, скошенная трава ложится не валками, как у нас, а складывается раздельными кучками, которые, как мне показалось, легче складывать в стога. Повыше в предгорьях пасутся под охраной свирепых кавказских овчарок многочисленные отары овец. (Волков здесь тоже хватает).

Зерновых полей не видно: почва бедновата, да и климат не тот.

Судя по тому, что на пустующих землях у автострады разбиты палаточные лагеря, а рядом возводятся капитальные дома, и эти земли, принадлежавшие, кстати, до 1917 года России, активно заселяются. У нас деревни на периферии сходят на нет, а тут, наоборот, новые строятся! Но турки, похоже, до сих пор не чувствуют себя в этом крае полновластными хозяевами: на господствующих высотах стоят наблюдательные вышки, под ними бетонированные огневые гнёзда, танки.

Вдоль дорог через каждые 20- 30 километров хорошо укреплённое войсковое подразделение с самоходными пушками и бронемашинами под навесом. По всей видимости, центральной власти не дают покоя свободолюбивые курдские группировки и, возможно, она до сих пор опасается праведного возмездия северных соседей.

Дорога взлетела на последний увал, и перед нами разом открылись и панорама города,

и Арарат в сизой дымке, то и дело скрываемый брюхатыми тучами.

Догубаязет по численности населения - небольшой городок (59 тысяч), но людей на улицах толчётся, как в мегаполисе в час пик. Он построен на месте одной из тринадцати исторических столиц Армении – древнеармянского города Аршакаван.

Обойдя три туристические фирмы, заключили договор на восхождение с директором «Арараттрека» Мусой Салтиком. Мы отдали предпочтение этой компании потому, что Муса хорошо знает русский язык: выучил, пока работал в Москве. Кстати, в самой известной здесь туристической компании (директор - курд по имени Хаккан) мы встретили двух французских учёных, которые уже несколько месяцев занимаются поисками Ноева ковчега. К сожалению, от общения с нами они стремительно уклонились.

Главная достопримечательность города - дворец-крепость курдского эмира Исхак-Паши, расположенный на скалистом утесе в километрах шести от центра.

К нему ведёт крутой серпантин асфальтовой дороги. Подниматься решили на «маршрутке», а спускаться - пешим ходом, чтобы получше разглядеть и постараться сфотографировать военные укрепления и боевую технику, стоящую у дороги.

Строительство дворца, сочетающего армянский, грузинский, персидский, сельджукский и османский архитектурные стили, было начато в 1685 году, а завершено ровно через сто лет. Он является вторым по сложности после султанского дворца Топкапы административным зданием Османской империи. Комплекс состоит из 366 помещений,

включающих в себя бани, огромные гаремы, библиотеку, открытые террасы, бесчисленные подвалы, а также водопровод и канализационную систему. В нём впервые в мире была задействована система центрального отопления. Во времена русско-турецкой войны крепость неоднократно занималась нашими войсками и оставлялась под давлением западной дипломатии. Самый богатый трофей былых побед русского оружия сейчас можно увидеть в Эрмитаже. Это золотые пластины, покрывавшие парадные ворота чертога.

На почти вертикальных склонах соседнего хребта видны отдельные фрагменты древней Урартской цитадели.

В лучах вечернего солнца вся эта колоритная, красноватая панорама живо напоминала марсианский пейзаж.

Пока бродили по просторным залам с каминами и террасам, Кирилл познакомился с группой молодых голландцев. У них обнаружилось много общих интересов и тем для общения. В итоге договорились, что он до вечера для языковой практики остаётся с ними, а я отправляюсь вниз самостоятельно.

Когда боковой отрог остался позади, справа открылся великолепный вид на седоголовый Большой Арарат и стоящий рядом - Малый. Запечатлев эту красоту, зашагал дальше.

Дойдя (несколько сердобольных водителей останавливались и предлагали подвезти) до войсковой части, с изумлением обнаружил, что её территория до предела забита военной техникой.

Теперь понятно, почему за колючей проволокой по всему периметру через каждые сто пятьдесят метров вышки с часовыми. По другую сторону дороги простирался большой учебный полигон. Камуфлированные будки, брустверы, окопы, огневые гнёзда, амбразуры, обложенные мешками с песком и такие же смотровые вышки.

Между этими сооружениями с рёвом носилось в пыли несколько раскрашенных под цвет местности машин с автоматчиками.

Похоже было, что я угодил на военные учения. Для полноты картины недоставало стрельбы и взрывов.

Я понимал: в этой ситуации фотографировать нежелательно и прикрыл фотоаппарат полой жилетки. Пройдя с полкилометра, обратил внимание на навес, из которого торчали стволы пушек. Пост, обложенный мешками с песком, был пуст, и я быстро вскинул фотоаппарат. Не успел приблизить картинку, как из амбразуры высунулся солдат с карабином и что-то грозно прокричал. Я перепугался (Вдруг стрелять начнёт – обстановка-то почти боевая!) и жестами показываю: извини, мол, друг, не знал, что нельзя фотографировать, и поспешно убрал свой «са non » в сумку. Продолжая вышагивать одеревеневшими ногами, стараюсь сохранять беспечный вид, хотя нутром чую, что этот опрометчивый поступок добром не кончится.

Через минуты три слышу: машина сзади нагоняет и за мной потихоньку урчит сзади. Тут уж я совсем струхнул. Ну, думаю, загребут сейчас для выяснения личности, и неизвестно, чем всё это обернётся. От мысли, что восхождение на Арарат может «накрыться», мне стало совсем тоскливо, но иду, и вида не подаю, что встревожен. Наконец, чёрная машина обогнала меня и встала.

Офицер приоткрыл дверцу и просит подойти. Интересуется на ломаном английском, откуда я и чем занимаюсь тут. Потом попросил включить фотоаппарат и показать, что я нафотографировал. Я включаю «показ» и, протягивая к нему дисплей, успеваю пару раз нажать на кнопку. Это меня спасло: на экране он увидел фотографию дворца Исхак-Паши. Я пролистал ему ещё несколько кадров с его впечатляющими видами. На снимке зала, у которого стояла табличка с надписью « GAREM » (гарем), офицер многозначительно хмыкнул. Переговорив с кем-то по рации, он ткнул в сторону части и сказал: « No foto ! If foto , you have strong problems !» Я понимающе закивал. На том и расстались.

Когда страх отпустил, меня вдруг зло взяло… Всё равно, думаю, щёлкну! Впереди за дорогой начиналась какая-то стройка. Пройдя метров двести, я делаю вид, что фотографирую новый дом, и углубляюсь на заставленную стройматериалом площадку. Зайдя за удобно стоящую бетономешалку, сделал, приблизив по максимуму, несколько снимков.

Особенно удачно вышел бетонный дот со стоящим рядом танком, очень похожим на наш Т- 80.