Путевые заметки Камиля Зиганшина. Пача-Мама

Ночью переехали из оазиса Сан-Педро на побережье Тихого океана, в чилийский городок Арика, что на краю пустыни Атакама, прямо у границы с Перу.



Чистый, беленький, он показался нам самым уютным и красивым из всех виденных в этой экспедиции городов.



Особенно восхитила идеальная чистота и порядок на улицах. И это при том, что мы так и не узнали, как выглядит полицейский в этой стране – за неделю не встретили ни одного. Крупные штрафы, строгость, а главное неотвратимость наказания, выработали у людей привычку к порядку и внутренней дисциплине.





Кстати, ещё одно наблюдение: в Чили мы не встречали попрошаек или неопрятно одетых людей. (В нашей ломящейся от денег Москве на вокзалах и переходах их сотни). Ещё удивляет, как много здесь женщин за рулём. В Перу, а в Боливии тем более, это большая редкость. А вот национальной одеждой и не пахнет — все в европейском. И лиц индейского типа тоже не видно. Что ещё бросается в глаза – чилийцы значительно выше перуанцев и пополнее.

Вдавленный в городок залив имеет овальную форму. С юга его замыкает высоченный скалистый мыс Моро-де-Арика.





На нём, это типично для стран Южной Америки, высится огромная белая статуя Христа. (Между прочим, в Куско она воздвигнута на деньги арабов-мусульман в благодарность за приют во время Второй мировой войны).

Устроившись в двухзвёздочной гостинице, первым делом отправились на встречу с Океаном. Грозно и мощно, с глухим рокотом накатывал он на длиннющий пляж белопенные валы, доставлявшие приветы из далёкой Полинезии и Японии.





По влажному и плотному песку бегали трусцой люди. На лежаках никого. Вдали скользили с гребня высокой волны двое сёрфингистов. У причалов с десяток траулеров и два сухогруза-пятитысячника. За ними высится утёс с огромной статуей Христа.

Мы с Эмилем весь день гуляли по городу, фотографировали, на рынке, наконец-то, купили и тут же продегустировали черимойю – знаменитый южноамериканский фрукт, похожий на авокадо, а на вкус что-то среднее между ним и земляникой, только мякоть покислее и не такая жирная.

Утром следующего дня были на автовокзале.





Пройдя погранконтроль, сели в автобус «Арика – Лима».



Собаки обнюхали выставленный на тротуар багаж всех до единого пассажиров – проверяли, не везём ли наркотики.

Перед самой отправкой, в салон вошёл сотрудник службы безопасности и заснял каждого на видеокамеру. Молодцы! Неплохо бы и нам этот опыт перенять – затрат мизер, а эффект в борьбе с криминалом трудно переоценить.

До Лимы 26 часов езды (1800 километров). Билет стоит 60 долларов. Совсем недорого с учётом того, что в пути два раза кормят. Столько же раз останавливали полицейские и проверяли у всех документы. В общем, контроль на дорогах довольно жёсткий.

Серпантинистая дорога к столице Перу





проходила через голые хребты,



безжизненные пустыни,



мимо редких оазисов



и селений с характерным для Южной Америки долгостроем.





Полюбовались на «цветущие» дачные участки местных толстосумов



и военные городки в «живописной» впадине-духовке.



Ближе к Лиме растительность стала погуще.

ЛИМА

Столица Перу встретила нас автомобильными пробками. По запруженным улицам ползли часа два. Наконец, до тошноты наглядевшись на рекламные щиты кока-колы, добрались до автовокзала и, получив по жетону багаж, поехали на дребезжащем такси к полюбившемуся хостелу «Хосе». Он встретил нас братскими объятиями. Поболтав немного, побросали в свою клетушку рюкзаки и побежали к Тихому океану искупнуться напоследок.

Спуск на пляж оказался настолько крутым, что несмотря на хорошую физическую форму, мы не стали рисковать и ещё километра два топали вдоль берега, пока не нашли оборудованный деревянными лестницами спуск. (Удивительно: такой крупный, южный город, а попасть на пляж проблематично).



Шагая по ступеням, мы вытирали заливавший глаза пот и с тоской думали о том, что после купания придётся по этой жаре ещё и вверх топать. Во время отдыха запечатлел на фоне пальм своего верного друга Эмиля Жданова.



Океан встретил накатистыми валами.





Я разделся и, не придав значения тому, что в воде никого нет, храбро побежал вслед за уходящей волной. На смену ей из океана спешил новый вал, и через секунду сотни острых камешков чувствительно заколошматили меня по ногам. Это сразу отбило у меня желание купаться, и я направился к берегу. Но я не успел сделать и трёх шагов, как меня догнал и накрыл с головой очередной вал.

Откатываясь обратно, он повалил меня и засыпал галькой. Морщась от боли, я поднялся и изо всех сил побежал к берегу, но опять не успел – волна со злорадным, торжествующим гулом нагнала и, сбив с ног, потащила в утробу океана.

Кувыркаясь в кипящем месиве из воды, камней и пены, я попытался встать, но ноги не находили дна. Вскоре подоспел пятый вал и унёс ещё дальше от берега. Тут я перепугался не на шутку. Но кричать, просить о помощи самолюбие не позволяло. Зато страх пробудил сообразительность - под шестой догадался поднырнуть и, когда он прошёл, поплыл за ним. На моё счастье, волны, шедшие следом, были послабее. Это позволило в три забега достичь берега и в изнеможении повалиться на раскалённую гальку. Придя в себя, огляделся. Вокруг полная неги и покоя пляжная жизнь: люди, развалившись на шезлонгах, лениво посасывают инко-колу, читают книги, играют в волейбол. И никто не подозревает, что минуту назад рядом с этой идиллией шла борьба за жизнь…

Возвращаясь в номер, заметили родной силуэт — «Жигули»! Нашей радости не было предела!



Возле отеля обнаружили ещё один привет из нашего прошлого (кстати, не такого уж и плохого, как нам внушают).



Вечером с Эмилем устроили на плоской крыше отельчика прощальный ужин.



Мы были счастливы, что осуществили всё намеченное и всё сделали чётко по графику - без единого сбоя!

Столик, два кресла, четыре бутылки ледяного пива, солёный сыр, ласковый ветерок, пропитанный океанскими брызгами, яркие огни города под нами и чёрная бездна с дружелюбно подмигивающими, теперь уже привычными, южными созвездиями над головой… Что ещё надо для счастья двум путешественникам после столь удачного завершения путешествия по трём южноамериканским странам длиною в 4000 километров?!

От сознания, что экспедиция позади, и радостно, и грустно. Радостно от предвкушения встречи с родиной и близкими, а грустно от того, что завершается насыщенная впечатлениями, ни с чем не сравнимая жизнь на колёсах.

Невольно подумалось о скоротечности всего хорошего. За 30 дней я получил столько новых впечатлений и информации, что было ощущение, будто прожил ещё одну жизнь. Уже казалось, что со дня вылета из Уфы прошёл не месяц, а полноценный год, настолько он был богат событиями. Ведь, если вдуматься, время для человека - это не только секунды и часы, а ещё и те мгновения, которые фиксируются в памяти. Чем больше их, тем протяжённей временной отрезок (по ощущениям). Порой в секунде умещается час!

Чтобы сделать понятней эту мысль, приведу простой пример: человек, пролежавший в коме два года, придя в сознание, уверен, что прошло не более суток. Причина проста — мозг не фиксировал происходящих в этот период событий. Ведь почему в детстве время течёт медленно-медленно, а по мере взросления его бег ускоряется? Да потому, что в детстве всё происходящее ВПЕРВЫЕ! Мозг фиксирует ВСЁ и, благодаря этому, объём усваиваемой «чистым» мозгом информации за единицу времени несравненно больше, чем в старости, когда он начинает воспринимать информацию дозированно, игнорируя прежде виденное, слышанное.

У человека, прожившего и проработавшего всю жизнь на одном месте, она (по ощущениям), намного короче, чем у человека, который прожил столько же, но много ездил, путешествовал.

В аэропорту нас поджидал малоприятный сюрприз: чтобы получить допуск к регистрации, следовало оплатить аэропортовский сбор – 31 доллар. Круто! Вытряхиваем из карманов последние купюры и монеты. Ура! Хватает! Хорошо, что вчера погуляли скромно, а то пришлось бы на недельку подряжаться в какой-нибудь магазин грузчиком – билет-то до Москвы пропал бы.

Когда лайнер взлетел и направил свой нос на восток, сосед, высокий, улыбчивый парень лет тридцати семи, поворачивается к нам и говорит на чистом русском:

— Давайте знакомиться, Роман Силантьев, москвич, исламовед.

Мы опешили. Ещё больше изумились, когда выяснилось, что он хорошо знает творчество Мустая Карима, Ямиля Мустафина, дружен с муфтием Толгатом Таджудтином. Обаятельный и на редкость эрудированный собеседник. Соскучившись по родной рчи, мы стали взахлёб обмениваться впечатлениями.

Роман сообщил нам, что вчера в Москве, на станциях метро, совершено два террористических акта с многочисленными жертвами. Жаль людей до слёз! В чём их вина? За что их лишили жизни?! Ведь у каждого были планы на жизнь и вдруг — точка... Всё оборвалось без права на продолжение! Страшно, когда вот так — ни за что. А каково родным?!

Когда прекратится это взаимоуничтожение?! Когда люди образумятся и станут жить на такой красивой и гостеприимной планете Земля без войн, в мире и согласии? Наверное, когда сама власть станет нравственной и будет жить по СОВЕСТИ. А если не может — пусть уходит.

Лететь нам ещё долго, и чтобы отвлечься от грустных размышлений, я закрыл глаза, и передо мной возникла другая, волнующая картина из мира дикой природы: величественный каньон Колка, царственно парящие кондоры и грациозная пума, вытянувшаяся рыжей молнией в стремительном прыжке. На душе стало так хорошо и покойно, как будто повстречался с добрыми друзьями.

Самолёт тем временем нёс нас домой, в Россию.

На этом, дорогие читатели, эта история заканчивается и начинается новая, в которой я расскажу про экспедицию на ледники Калафате, Огненную Землю, Патагонию и самый крупный, пока мало знакомый россиянам, водопад Игуасу.

До скорой встречи! Камиль.